Дениз Маркониш
Куратор, MASS MoCA
О лозоходстве чаще всего думают в области сверхъестественного. Это деятельность, в которой люди утверждают, что у них есть «шестое чувство» относительно того, где под землей может быть найдена вода (или иногда металл, или даже пропавшие люди). Эти лозоходцы выходят с раздвоенными ветвями, маятниками или изогнутыми проводами, чтобы почувствовать колебания воды под поверхностью земли. Наука спорит о том, что это» ощущение «является просто чувствительностью к электромагнитным полям, утверждая, что «…тонкие электромагнитные градиенты могут возникать, когда естественные трещины и потоки воды создают изменения в электрических свойствах горных пород и почвы. Лозоходцы… каким-то образом чувствуют эти градиенты и бессознательно реагируют, виляя своими раздвоенными палочками, маятниками или согнутыми проводами.» Эта активность также может быть объяснена идеомоторным эффектом, который является феноменом бессознательного движения, примером которого являются слезы, автоматическое письмо и даже спиритические доски. Если отбросить научный скептицизм, практикующие считают лозоходство актом веры. Так или иначе, лозоходство сигнализирует о связи со знаками, обнаруженными в ландшафте, обращая внимание на его мельчайшие жесты. Именно в этом последнем смысле лозоходства; одна из них-о тонкой связи тела и ландшафта, о том, что Дебора Уинг-Спраул входит в картину. Ведь лозоискательство-это своего рода вера в свое тело, вера в его сонастройку с ландшафтом и коллективным сознанием, которые являются ключевыми элементами работы Уинг-Спраула.
Крыло-росток не использует лозоискатель, но именно ее тело реагирует на то, что находится внизу и вокруг нее, делая очевидными ее собственные невидимые движения. Приемы № 1-3 начинаются с позы-лежа на боку, свернувшись в позе эмбриона и раскинувшись лицом вниз. Для каждого выступления крыло-Росток принимает одну позу, создавая алюминиевое устройство / раму, на которой она может поддерживать выбранную позицию. В спектакле царит тишина, в которой крылышко использует только пальцы ног для перемещения каждого устройства, а стилусы в ее руках делают слепые рисунки на бумаге, медных пластинах или на полу прямо под ней. Стилусы становятся ее жезлами, соединяющими ее с бетонным царством пола, над которым она парит, совершая собственные идеомоторные жесты. Нельзя не думать об этой работе в связи с серией рисунков художника Мэтью Барни «сдержанность», особенно о ранних итерациях этой работы (части 1-6, выполненные в 1987-9 годах). В этих выступлениях Барни ставил себе препятствия по всей своей студии-больше похожие на тренажеры, чем на тихие элегантные алюминиевые устройства Уинг-Спраула, — чтобы дать себе что-то, на что можно было бы опереться, взбираясь по стенам, чтобы сделать рисунки. Есть фундаментальное различие между Барни и Уинг-Спраулом – можно сказать, что это мужская / женская вещь, агрессивная или пассивная, но на самом деле речь идет скорее о молчании, а не о бравуре. Уинг-Спраул — это Джон Кейдж для Моцарта Барни. В отличие от сольного грандиозного жеста Барни, тело крыла-Спраула-это подставка для любого тела; ее позиция олицетворяла коллективную уязвимость и общее чувство продолжения существования во Вселенной.
Когда в 1952 году впервые была исполнена историческая работа Джона Кейджа» 4’33″, публика была ошеломлена (и многих возмутил) тот факт, что музыкант на сцене ничего не играл. В то время как 4’33″ кажется безмолвной пьесой, для Кейджа она была полна звуков – природы снаружи, дыхания человека рядом с вами, шелеста бумаг и т. д. На самом деле Кейдж прекрасно сказал, что нет такой вещи, как тишина. Всегда происходит что-то, что издает звук.» Wing-Sproul использует подобный тип тишины или неподвижности в своей работе. Начиная с легкого движения в устройстве перформансов до ее работ в серии Tidal Culture.
Tidal Culture-это продолжающаяся работа, в которой Wing-Sproul до сих пор побывал в шести местах в Северной Атлантике (Мэн, Ньюфаундленд, Гренландия, Исландия, Фарерские острова и Внешние Гебриды) и планирует продолжить работу в Ирландии, прежде чем расширить эту часть, включив в нее все океаны по всему миру. На каждом участке крылышко сидит по часу спиной к камере, лицом к океану и вглядывается в его просторы. Это не акт медитации или каких-то духовных поисков, скорее, речь идет о том, чтобы смотреть на мир очень прямо, найти осмысленный способ вступить в диалог. Тело крыла-ростка, как и в аппаратных спектаклях, — это любое тело,и она помещает нас, зрителя, как свидетеля, в ту же плоскость, что и ее. На видео, среди этой тишины, только пейзаж выдает отсутствие движения крыла-ростка. Именно в этом акте сидения/свидетельствования сходятся покой и безмолвие; однако оба они скорее воплощены, чем лишены. Уинг-Спраул иллюстрирует своего рода молчание, теоретизированное Сьюзен Сонтаг в ее эссе «эстетика молчания.» В тексте Сонтаг пишет: «… художник, создающий тишину или пустоту, должен создать нечто диалектическое; полная пустота, обогащающая пустота, резонирующая или красноречивая тишина.» Глядя на море с распростертыми крыльями или наблюдая, как она шагает по бескрайним ландшафтам, нельзя не думать об этой дихотомии, о пустой пустоте, о шумной тишине.
Одна из последних работ Уинг-Спраула прекрасно иллюстрирует эту идею воплощенной тишины-чаша с молоком. Крыло-Спраул говорит: «Я начинаю с миски молока. Если это слишком много информации, я удаляю молоко. Если это все еще слишком много информации, я убираю чашу. А потом я остаюсь наедине с собой.» Это именно то, что показывает ее видео: художник сидит прямо, выполняя описанные выше движения, пока все, что у нас остается, — это сама художница. Видео, несмотря на свою простоту, пышное, почти чувственное сведение к тому, что является элементарным: я, тело, тишина.
В конце концов, тишина крыла-ростка звучит так же сильно, как и любой другой звук; он поднимается с поверхности, как будто вызванный лозоходцем. Сонтаг пишет: «традиционное искусство приглашает взглянуть. Искусство, которое молчит, порождает пристальный взгляд. В безмолвном искусстве нет (по крайней мере, в принципе) никакого освобождения от внимания, потому что никогда, в принципе, не было никакого домогательства к нему. Взгляд, пожалуй, так же далек от истории, так же близок к вечности, как современное искусство.» И действительно, работа крыла-Спраула захватывает нас своим очень молчаливым взглядом.
Дениз Markonish куратор в Массачусетский Музей современного искусства, где она была куратором выставки Нари Уорд: подводная лодка «Мираж» Лигнум (каталог); Петах-Койн: все, что поднимается должны сходиться (каталог: Йельского университета), Иниго Иньиго манглано-Овалье: сила тяжести является силой, с которой нельзя не считаться (каталога: Д. А. П.); В эти дни: Элегии для современности и бесплодные земли: новые горизонты в ландшафтном (каталог: МИТ пресс). Маркониш также совместно с Сьюзен Кросс редактировал книгу «Сол Левитт: 100 просмотров» (Yale University Press). В настоящее время маркониш работает над несколькими проектами в MASS MoCA, включая 3 постоянных проекта на открытом воздухе на 2011 год Майкла Оутмана, Стивена Витьелло и Джейн Филбрик, а также обзор современного канадского искусства на весну 2012 года.
1 «Поиск воды с помощью раздвоенной палки не может быть мистификацией: данные лозоходства бросают вызов скептикам» Популярная механика, ноябрь 1998 г. http://www.popularmechanics.com/science/1281661
2 Джон Кейдж-Тишина. (Ганновер: Издательство Уэслианского Университета, 1973).
3 Сьюзен Сонтаг, эстетика молчания, Аспен 5 6, апрель 1968. http://www.ubu.com/aspen/aspen5and6/threeEssays.html
4 беседа с художником, август 2011
5 Сонтаг
https://www.deborahwingsproul.com/essays-etc/dowsing-for-silence-1.html
Загрузка...
